1941–1943 самые страшные годы для жителей Пристенского района.
В конце ноября с. Марьино, а потом и большую часть района заняли фашисты и начали устанавливать свои порядки. Грабили местное население, выгоняли из домов женщин, стариков, детей. За малейшее неподчинение немецким порядкам - расстреливали.
Тяжелее всего оккупацию переживали дети и подростки. А было ли у них, вообще, детство?
В воспоминаниях детей войны только ужас и горечь утрат. В историко-мемориальном музее «Командный пункт Воронежского фронта» часто проводились встречи с ветеранами войны, женщинами, подростками и детьми войны. С их слов записывались воспоминания о жизни во время войны и первые трудные послевоенные годы.
Тереховой Любови Васильевне, Костылевой Людмиле Федоровне, Булгаковой Зинаиде Сергеевне, когда началась война, было по 10 лет. Ходили они в 3 класс, жили в родном селе Ржава. Зимой 1941 года, когда немцы оккупировали село, в школу не ходили. Немцы выгоняли жителей из домов, а сами заселялись в них. Поэтому местным жителям приходилось сбиваться в дома к соседям и жить в маленьких хатках по 20 человек. Спали прямо на полу, вспоминают женщины. Питались за общим столом, делились всем что у кого было. Одежду донашивали ту, что была до войны, к концу войны она превратилась в лохмотья. Зимой на улицу выходили по очереди, так как валенок на всех не хватало. Семьи были многодетные. У Любови Васильевны старшая сестра и два брата, у Зинаиды Сергеевны кроме нее еще 9 детей. У Людмилы Федоровны в семье кроме нее еще трое детей. Отец погиб в начале войны. Ее бабушку немцы заставляли готовить им еду. А население голодало. Были дни, когда есть было совсем нечего. Любовь Васильевна рассказывала, что мама пошла на свою усадьбу зимой, чтобы набрать картошки и покормить детей. Когда возвращалась домой, ее остановил немец, снял последние валенки, правда, взамен дал портянки, чтобы она обмотала ими ноги и дошла до дома. Дети были такие голодные, что радовались даже мерзлой картошке. Приходилось есть и жмых. Весной собирали травы, колоски, которые прорастали из осыпавшегося зерна.
Зимой 1943 года немцев выгнали из села, и дети смогли пойти в школу. Школа не отапливалась. Чернила замерзали, писать было невозможно. Учеба не шла на ум, потому что все время хотелось есть. Были случаи, когда дети прямо на уроке падали в голодный обморок.
Во время оккупации детей постарше немцы выгоняли на работу. Степановой Ирине Дмитриевне, жительнице с. Марьино, в то время было 14 лет. Она вспоминала, как немцы заставляли их зимой чистить дороги. Лопат не давали, и детям приходилось связывать палки и грести ими снег. Посылали носить воду из колодца для лошадей и кухни.
Чудом удалось избежать в с.Ржава расстрела двум мальчикам Лёне Овсянникову и Жене Синякову. Они были в числе местных жителей, которых фашисты собирались казнить. Пока немец, расстрелявший уже пять человек, замешкался с затвором, ребята перепрыгнули через плетень и побежали. Им пришлось пролежать в овраге несколько часов. Лёня сильно заболел и вскоре умер. Женя выжил, работал после войны на сахарном заводе им. Кирова.
В с. Кривцово дети семьи Леонидовых и Кривцовых стали очевидцами страшного зрелища. На их глазах повесили родителей. И этот ужас продолжался в Пристенском районе 15 месяцев.
В феврале 1943 года 38-я Армия начала освобождение Пристенского района. В 20-00 час. 15 февраля было освобождено с.Марьино (Пристень), 17 февраля – последний населенный пункт района – с. Бобрышево.
Благодаря воспоминаниям очевидцев войны, есть возможность ценить мирную жизнь. Через судьбы людей военного поколения воспитывать чувство сострадания к старикам, которые не видели детства, юности, но не очерствели сердцами и на всю жизнь сохранили любовь и доброту.
Викторина Рябцева, заведующая филиалом музея «КП Воронежского фронта»